Существует мнение о том, что книги янг-эдалт – это несерьёзная литература. Как вы считаете, так ли это?
Я считаю, что это не так. По моему мнению, янг-эдалт — это книги для того возраста, когда люди принимают самые важные решения и в их жизни происходят самые значимые события. Выбор профессии, образа жизни, хобби и всего того, что закладывает их дальнейшую жизнь. Именно поэтому эти книги важны.

Чем вызвана популярность таких книг?
Тем, что подростки и часто взрослые, ищут в книгах ответы на какие-то вопросы, ищут близкие им модели поведения. Эти книги охватывают, наверное, самый широкий спектр. Обычно у взрослых людей всё более или менее определено в жизни, а в жизни подростка все пути открыты, есть столько возможностей! И сами книги с каким-то ограниченным горизонтом. Этим книги и интересны.

Что отличает подростковую литературу от детской?
Не хочется давать формальные ответы, вроде: «Детские книги всегда имеют счастливый финал, а подростковые — необязательно».
Конечно, подростковые книги — это большой простор для размышлений, хотя и детские книги тоже очень часто имеют второе и третье дно, когда мы считываем на поверхности только какие-то приключения, а на самом деле там заложен глубокий смысл. Но, как мне кажется, подростковые книги являются ещё более глубокими и заставляющими задуматься. Не очень люблю слово «заставляющий», книга, конечно, не может заставить что-то сделать, но может дать возможность подумать на какие-то темы. В подростковых книгах читатель ассоциирует себя с героем больше, чем в детских. Это союз писателя и читателя: читатель не менее важен в подростковых книгах, чем писатель. Это очень важная составляющая процесса.

Почему взрослые люди читают янг-эдалт литературу?
Есть взрослые, которые сохранили какую-то непосредственность. Хоть им 30 или 45, они продолжают искать себя. Поэтому и читают такие книги, но, кроме того, подростковые книги это о самых первых и самых ярких эмоциях — от первой любви, того счастья, когда человек находит своё дело жизни и так далее. Это настолько яркие эмоции, что даже взрослым хочется попытаться пережить их снова, поэтому такие книжки и читают. Либо человек вспоминает, как это было у него, либо впервые переживает, если не повезло е это всё пережить.
Считается, что жизнь стала легче за последние лет 50, поэтому больше людей имеют возможность раздумывать над своей судьбой и будущим, несмотря на то, что им уже 30—40 лет, то есть некоторый инфантилизм сохраняется у людей во взрослом возрасте. Наверно, такая творческая жилка, что человек не закостенел в каких-то своих убеждениях и хочет развиваться, продолжает себя искать.

Как вы придумываете персонажей для своих книг?
Отчасти я подсматриваю какие-то черты окружающих, не только для янг-эдалт книг. Для любых книг герой нужен живой. Чтобы «оживить» его, нужны какие-то яркие детали. Их я подсматриваю в жизни у знакомых или незнакомых людей. От кого-то беру какую-то чёрточку внешности, от кого-то манеру общения, от кого-то черты характера. Важно, чтобы персонажи никого не копировали целиком, иначе конфликтная ситуация может случиться, особенно если это знакомый человек.
И после выбираешь персонажа, который подойдёт в конкретной истории. Один может подойди, а другой нет. Нужно, чтобы мир, герой и сюжет были в гармонии.

Каким должен быть сюжет у подростковой книги?
В сюжете, наверное, нет чего-то особенного. В любых книгах сюжет должен быть таким, чтобы читатель поверил, чтобы ему хотелось читать дальше, чтобы не закрыл книжку на середине.
Какие-то более конкретные советы и рекомендации дать сложно, ведь янг-эдалт бывает очень разный: фантастический, реалистический и какие-то другие подвиды, так что обобщить это очень сложно. В целом, всё должно быть таким, чтобы читатель «нырял» в сюжет и жил внутри книги, пока он её читает.
В целом, я сейчас только учусь, получаю второе образование — филологическое. Наверное, у меня происходит переоценка каких-то моих взглядов на многое, в том числе и сюжет. Поэтому на некоторые вопросы сложнее отвечать. Когда переоцениваешь свои знания, то не очень понимаешь, на что ориентироваться — на старые убеждения, которые я немножечко раскритиковала внутри себя, или на новые, которые не утвердились и не до конца оформились в голове.

Есть ли у янг-эдалт романов шанс однажды стать классикой?
Да, конечно! Я уже об этом говорила как раз, что, безусловно, книги могут пользоваться спросом через многие годы после того ,как они были написаны. Поэтому, почему нет? Если при этом книжка написана хорошим языком, если пишет настоящий писатель. Мне кажется, что возраст, на который ориентировано произведение, никак не помешает книге стать классикой. Становятся классикой и детские книги. У более взрослых книг шансов здесь ничуть не меньше.

Что вы вкладываете в понятие «настоящий писатель»?
Это то, к чему я стремлюсь всё время, которое я пишу. Это, наверно, каждый писатель, у которого каждое слово неслучайно. Это такой писатель, который пишет так, что каждое его слово на своём месте и нет ничего лишнего, ничего недостающего.
Это писатель книги, которую можно назвать произведением искусства.

Бывает ли уместен мат в подростковых книгах?
Если говорить про книги без каких-то возрастных цензов, то я считаю, что да. Бывают случаи, когда ненормативная лексика уместна, поскольку в прямой речи это такая языковая характеристика и порой она добавляет колорита некоторым персонажам. Другое дело, уместна ли она в книге, которая может попасть в руки несовершеннолетнего. Ну, тут есть закон, который это запрещает. Поэтому если мы можем позволить себе какой-то сленг, который предаст языковую характеристику героя, то вложить в уста несовершеннолетнего мат мы, конечно, не имеем права, если книжка не 18+. В общем, прежде всего закон, но даже если говорить о сленге, то поначалу я позволяла себе больше сленговых словечек в речь подростка в своих книгах, чем сейчас. Сейчас стараюсь это минимизировать. Сленг устаревает, и если только что вышедшие в книжке словечки могут быть ещё уместны, то буквально через 5—10 лет эти слова уже будут вызывать отторжение, поскольку постареют и будут выглядеть неуместно. Кроме того, я знаю, что совсем не все читатели любят сленговые слова в книгах, поскольку всё-таки книги читают не все, книги читает определённая «прослойка» подростков. Часто это та прослойка, которая считает, наверное, книги со сленгом недостойными себя, и это нормально. Они хотят читать то, что повышает их уровень, а не снижает.
Если мне говорить про себя, как про маму, то у меня двое детей. Если книжка [с матом] хорошая, то я не будут сомневаться, давать ребёнку эту книжку или нет. Обязательно дам, и ничего страшного в том, что он там прочитает что-то такое. В общем-то ребёнок и подросток сталкивается с этими словами в жизни, и ничего страшного, если он что-то такое встретит в книжке, это не определяющая черта.

Почему люди до сих пор читают бумажные книги?
Я сама люблю бумажные книги, поэтому мне, наверно, будет легко ответить. Мне кажется,что сама книга совсем по-другому воспринимается, когда она напечатана на бумаге, а не читается с экрана. Я читаю и так, и так, но больше люблю на бумаге. Особенно любимые книги хочется держать в бумажном виде. Мне кажется, что бумажная книга — это та книга, которую я держу дома, чтобы предложить детям, когда они подрастут. Для меня важно, как и для многих любителей книг, чтобы книжка была материальна, если книжка нравится, иметь её в доме.
В электронном виде — это нечто неосязаемое и совсем другое, но я лично просто совсем иначе воспринимаю бумажную книжку. Мне кажется, что глубже как-то чувствуешь. Даже не знаю как это объяснить. Может, бумага — это привычка. Шуршание страниц, запах краски, ты сам выбираешь себе скорость чтения, хотя у электронной можно выбрать размер шрифта и всё, что угодно. Но бумажная книга всё равно по-другому ощущается, наверно, какая-то магия.

Какие книги, получившие общее признание, вам совсем не понравились?
Конечно ,сложно вспомнить все, но первая книжка, которая первая приходит в голову, — это «Заводной апельсин» (автор Бёрджесс Энтони). Она про жестокость, про насилие, для меня это тема, о которой я не хочу читать в книгах, о которой я не хочу писать. Хотя многие говорят, что книжка прекрасная. Кстати, её можно причислить к янг-эдалт. Для меня эта книга неприятная.
Вчера я смотрела книги, которые рекомендуют в жанре янг-эдалт, самые известные и популярные. Там была книжка «Коллекционер» (автор Джон Фаулз), и я вспомнила, что эта книжка на меня очень неоднозначное впечатление произвела. Очень извращённая фантазия у человека. Книжка, наверно, хорошая, но я не стала бы её рекомендовать, особенно молодым, потому что она оставляет тяжёлое ощущение.
В этом контексте вспоминается ещё одно произведение — «Осиная фабрика» (автор Иэн Бэнкс). Тоже очень беспросветная, жестокая книжка про насилие и тяжёлые темы… Я такое не люблю, но не буду говорить, что такая литература не имеет право на существование. Однако мне читать такое тяжело.

Какие темы важно затрагивать в подростковой литературе, а какие нельзя?
Какие важно, я немножечко рассказала. Это, наверно, какое-то самоопределение, поиск себя, профессии, своего дела, своих людей.
Понятно, что не бывает в книжке одна какая-то одна тема и больше ничего. Это всегда сплетение. Поэтому я пытаюсь поймать какую-то волну того, ,что сейчас кажется мне актуальным среди молодёжи. Есть вечные темы, которые не устаревают, а есть темы, которые становятся актуальными в конкретное время. Я стараюсь это поймать и затронуть.
Из тем, которые нельзя, вот про насилие. Я бы не сказала, что их совсем нельзя, но важно, в каком ключе. Можно написать о том, что с героем случилось насилие, но вопрос, как это написано и какое чувство останется у читателя после прочтения. Для меня неприемлемо какое-то отчаяние. Если у читателя остаётся отчаяние и негатив, серость и беспросветность — для меня это неприемлемо. Мне кажется, что люди и так подвержены депрессиям и прочему. А у подростков такое бывает ещё чаще, так зачем добавлять им этого?
Это не значит, что на тему чего-то плохого в жизни нельзя писать. Можно и нужно даже, вопрос как это сделать. Есть сложные темы, например, тема суицида. Я не считаю, что о ней нельзя писать. О ней нужно писать, но писать очень аккуратно, чтобы не подтолкнуть человека в этом направлении, а, наоборот, как-то дать надежду, другие варианты, другие ходы в жизни, какие-то подсказки, как по-другому, как надо и как не надо. Не то чтобы научить, но рассказать историю в таком ключе, чтобы у читателя какие-то мысли стали возникать. Но чтобы они не подтолкнули к чему-то.

В чём особенность ваших книг?
Мне, конечно, сложно ответить. Наверно, на такой вопрос хорошо отвечать человеку со стороны.
Я всегда стараюсь, чтобы мои книжки всегда были многослойные, чтобы каждый возраст читателя считывал что-то своё. Мне кажется, что в моих книжках всегда есть какой-то свет в конце тоннеля, даже если тема сложная и трагическая. Я не разрешаю себе оставлять ощущение какой-то горечи после прочтения. Да мне и не хочется. Ещё одна особенность: я всегда стараюсь, чтобы в книге было немножечко больше, чем просто текст. В моей книжке «Роман с читателем» есть психологические советы, что делать, чтобы добиться поставленной цели. В книге «Ничья» у меня есть элемент игровой: там названия глав зашифрованы в виде головоломок. Читателю нужно решить головоломку, чтобы узнать, как называется глава. Стараюсь бонус какой-то дать в книгах. У меня скоро выйдет книжка, называется «Кира, может, я пилот». Это история про девочку, которая закончила десятый класс и она на таком этапе, когда нужно уже срочно понимать, чем она хочет в жизни заниматься, какую профессию она хочет выбрать. По моей идее, надеюсь, что всё это будет реализовано, помимо самой художественной истории, в книге вместе с психологом будут составлены некоторые рекомендации, простые тесты по тому, как подростку понять, чем он хочет заниматься, где его призвание, к чему лежит его душа.

Были ли истории или отзывы от читателей, которые вам запомнились больше всего?
Да, есть, и я стараюсь их хранить. Их ценность для меня связана с тем, что это очень уважаемый мной человек. Когда я получила отзыв от моего учителя, известного подросткового и детского писателя Валерия Михайловича Воскобойникова, мне было очень важно эти слова услышать. Он даже написал обо мне статью, и для меня это тоже было очень и очень важно. Очень значимо было услышать добрые слова от Ирины Васильевны Крапивиной — вдовы писателя Владислава Крапивина. Она сказала мне эти слова, вручая мне премию Крапивина
Ещё есть отзывы,полученные от читателей, и это тоже важно. Я стараюсь поддерживать отношения с теми, кому нравятся мои книги. И даже как-то ездила на встречу в школу только потому, что там была девочка, которой мои книги очень нравились, и она меня ждала, хотела лично встретиться.
Буквально вчера я получила очень классный видео-отзыв от девочки, которая наговорила много хорошего про мою книжку и сказала, что считает эту книжку одной из своих любимых. Такие отзывы очень греют. Но бывают и негативные, от них очень грустно, и стараешься как-то абстрагироваться. Критику тяжело воспринимать творческим людям, но без неё никуда. Хорошо, если она такая, которую можно применить как-то и что-то исправить, а не просто какой-то эмоциональный разнос, который втаптывает, унижает и не даёт ничего писателю, кроме понижения самооценки.

Важен ли счастливый конец в янг-эдалте?
Я задаю этот вопрос иногда на встречах. Я люблю хэппи-энды. Для меня важно, чтобы книжка оставила какое-то светлое чувство после прочтения. Хотя я знаю, что писатели по-разному к этому относятся и говорят мне хэппи-энд убирать или оставлять какую-то недосказанность. Я, наверное, даже иногда с этим согласна. Совсем не обязательно всё разжёвывать. Не доводить все-все ниточки сюжета до какого-то хорошего и замечательного, «розового» финала.
Во взрослой литературе это практически всегда обязательно, оставить какие-то недоговорённости и недосказанности, чтобы читатель где-то что-то додумал. В янг-эдалт уже нет, но даже если в книге что-то трагическое случается, для меня важно, чтобы не было безысходности. Пусть не всё хорошо, но хотя бы какая-то надежда на что-то, какая-то зацепка, чтобы ощущения угнетённости не было ,чтобы был свет, надежда и сила жить дальше.